Уже на улице д’Артаньян сочувственно вздохнул:

– Бедняга… Скажите мне, Рошфор, правда ли, что, как яслышал, земля круглая, как шар…

– Но она и в самом деле круглая, д’Артаньян, –сказал Рошфор. – И представляет собой огромный шар.

– Бросьте шутить! – воскликнул гасконец. – Навсем пути от Беарна до Парижа я, уж поверьте, не заметил ничего подобного – землявезде плоская, как доска. Конечно, кое-где попадаются возвышенности и горы, небез того, но я никогда не поверю, что ехал по шару! И потом, будь земля шаром,с нее тут же стекла бы вода, свалились люди с животными…

Улыбаясь, Рошфор сказал:

– Даю вам честное слово дворянина, д’Артаньян, чтоземля – шар.

– Ну, это другое дело, – уныло произнесд’Артаньян. – Коли дворянин что-то подтверждает своим честным словом,этому должно верить… Но я все равно не возьму в толк, как это может быть…

– Мы об этом поговорим как-нибудь в другой раз, –сказал Рошфор. – Сейчас нам обоим пора поспешить, нужно убираться и изэтого города, и из этой гостеприимной страны. Давайте поделим письма ровнопополам – на случай, если с кем-то из нас что-то произойдет. Пусть половинабумаг, но попадет к кардиналу. Нужно только поделить их так, чтобы обе половинысодержали достаточно улик… Пожалуй что, я отдам вам эту… и эту… а себе возьму…да, и эту… Мы разделимся и отправимся разными дорогами – я поеду через ЗападнуюФландрию в Лилль, а вам, пожалуй, лучше всего будет скакать в Сен-Кантен черезБрабант. Знаете дорогу?

– Да, – сказал д’Артаньян. – От Мехельначерез Брюссель, а далее большая дорога идет через деревушку… как ее… ужасносмешное название… ага, Ватерлоо!

– Вот именно. Удачи!

Он дружески кивнул д’Артаньяну, опустил на лицо капюшон ивмиг скрылся за ближайшим углом, словно растаял. Д’Артаньян, оглядевшись впоисках шпионов, – он искренне надеялся, что на сей раз это вышло у негоне так неуклюже, – пошел в противоположную сторону.

– Эй, сударь!

Уже наученный горьким опытом, гасконец первым деломсхватился за шпагу, но по некотором размышлении решил подождать. Окликнувшиеего больше походили на стражников, чем на наемных убийц из здешних притонов.Четверо с алебардами перегородили ему дорогу, еще трое выстроились сзади во всюширину улочки, а восьмым был субъект без алебарды, но со шпагой и каким-тожезлом вроде тех, что во Франции носили некогда королевские сержанты. Всевосемь были одеты в одинаковые желтые кафтаны, и перья на шляпах у ниходинаково черные…

За их спинами мелькнула вдруг знакомая физиономия,вытянутая, бледная и постная. Моментально узнав Гримо, д’Артаньян невольновыдвинул из ножен шпагу на две ладони – но слуга Атоса уже исчез в ближайшемпроулке, а стражники с большим проворством, свидетельствовавшим о недюжинномопыте, склонили алебарды так, что с двух сторон образовался стальнойгоризонтальный частокол.

– Черт знает что… – проворчал д’Артаньян, ладоньюзагнав шпагу обратно в ножны при виде этой многозначительной демонстрации. –Ухватки у вас, господа мои, в точности как у ваших собратьев в Париже, будтовсех вас, полицейских крыс, где-то в одном месте натаскивают… Сударь! –громче воскликнул он, обращаясь к человеку со шпагой, некоторым образомвыделявшемуся на фоне тупых физиономий. – Отчего вы мне заступили дорогу ичто от меня хотите? Не кошелек ли?

– Вовсе даже наоборот, сударь, – ответил человексо шпагой. – Мы не разбойники, а служители закона. Я – Ван Бекелар, бальивторого ранга, начальник полицейских агентов Зюдердама, а это – алебардисты изгородской милиции. Вам придется пойти с нами в ратушу, и без глупостей, иначе…

– Я иностранец! – сказал д’Артаньян.

– Я знаю. Вас-то нам и нужно… Извольте, сударь,смирнехонько шагать в середине строя! Я не стану забирать у вас шпагу, к чемуэти церемонии, но и вы уж не вздумайте дурить…

Передние довольно слаженно повернулись на месте, так чтод’Артаньян видел лишь их спины, а задние придвинулись, держа алебарды так, чтоих острия посверкивали в опасной близости от гасконца. Сопротивляться илибежать не было никакой возможности.

– Ладно, я покоряюсь силе, – сказал он, двинувшисьвслед за стражниками. – Посмотрим, каковы у вас тюрьмы…

– Мы пока что в ратушу, сударь. Но оттуда и до тюрьмынедалеко, – обнадежил бальи.

Д’Артаньян шел, не испытывая особенного беспокойства. Еще вПариже Рошфор ему кое-что рассказывал о нравах здешней полиции, не менеепродажной, чем в Париже, а то и поболее. Старший бальи, глава всех служителейзакона, принадлежал обычно к одной из местных богатых фамилий, выкладывал засвое тепленькое местечко кругленькую сумму – и, как легко догадаться, снадеждой быстро эти денежки вернуть. Пачкать руки, занимаясь самолично грязнымиделишками, он не желал и обычно передавал свои полномочия этому самому бальи второгоранга – сплошь и рядом личности сомнительной, со столь скверной репутацией, чтоперед ним закрывались двери домов всех мало-мальски добропорядочных буржуа.Мало того, у жителей Нидерландов имела хождение уже не раз слышаннаяд’Артаньяном поговорка: "Продажен, как бальи".

Такое положение дел позволяло человеку предприимчивому вразобернуть ситуацию в свою пользу – как-никак у д’Артаньяна было при себемножество самых убедительных аргументов круглой формы, отчеканенных изиспанского золота…

В ратуше его, предварительно отобрав-таки шпагу,незамедлительно провели в комнату, где за пустым, не оскверненным ни единойказенной бумажкой столом восседал рослый толстяк в богатой одежде, сфизиономией спесивой и недоброжелательной. Стражники остались за дверью, но ВанБекелар последовал за ним и встал обок стола с таким видом, словно подозревалд’Артаньяна в намерении вцепиться зубами в глотку сановника за столом. Тот,сверля д’Артаньяна неприязненным взглядом маленьких глазок, сказал:

– Я – Ван дер Маркен, бальи города Зюдердама. А вы ктотакой?

– Я? – с простодушной улыбкой переспросилд’Артаньян. – Я – шевалье де Лэг из Парижа, путешествую по своим делам…

– И у вас есть документы?

– Да, конечно… – сказал д’Артаньян. –Впрочем, нет… Они остались у моего слуги, одному богу ведомо, где этот болвансейчас шляется…

– Где вы остановились?

Не стоило, пожалуй что, наводить их на "ЗваартеЗваан" – там уже мог побывать Атос или кто-то из заговорщиков. Д’Артаньянсокрушенно сказал:

– Не помню названия… Простите великодушно, но вашегоязыка я не знаю и не помню, как это название звучит… Запамятовал. Такая большаягостиница, в три этажа, с вывеской и трактиром внизу…

– Очень точное описание, – фыркнул бальи. – Унас в городе, знаете ли, много гостиниц в три этажа и с трактиром внизу…Значит, у вас нет бумаг, а названия гостиницы вы не помните… А знаете что? Унас, в Нидерландах, есть масса приспособлений, позволяющих освежить память дажесамым рассеянным. У нас есть дыба, раскаленное железо, кнут, стол длярастягивания… что там еще, Ван Бекелар?